А это вообще волшебство – уметь быстро ездить на самых совершенных для своего времени автомобилях? Вот только почему-то во все времена по-настоящему хорошо это получалось далеко не у всех. Михаэль Шумахер с Себастьяном Феттелем тому свидетели. Получалось это и у Айртона Сенны. Только все волшебство здесь заключается в отсутствии волшебства. Он просто был лучшим.

Можно, конечно, ерничать, приговаривая: «Кем бы он был, если бы не его отец – богатый бизнесмен?». Родитель и действительно в немалой степени поспособствовал успехам сына. Это отчасти объединяет Сенну с братьями Шумахерами, чей отец Рольф во времена их детства владел картинговой трассой. Но мало ли у кого из пилотов есть деньги? Далеко не все из них становятся чемпионами. Гоняться ведь тоже надо уметь.

Айртон Сенна умел. В 1977 году на тот момент 17-летний Айртон да Силва выиграл чемпионат Южной Америки по картингу, а затем перешел в мировое первенство, где семь раз занял второе место, но победить так и не смог. Зато смог отправиться в Европу, где, дабы его не путали с другими бразильцами, сменил распространенную среди них фамилию да Силва, которую носил его отец, на девичью фамилию матери – Сенна, гораздо более редкую.

Но это решение он принял в 1982 году. А четырьмя годами ранее, еще под фамилией да Силва, он сходу взял чемпионский титул в британской Формуле Ford 1600. Уже будучи Сенной – как раз в 1982 году – он оказался сильнейшим в британской и европейской сериях Формула Ford 2000, а год спустя разгромил конкурентов в британской Формуле-3, одержав в 20 гонках 13 побед, причем одна из Викторий была завоевана на узких улочках княжества Монако.

Этот период был последним из тех, когда не лишними оказались отцовские миллионы – автоспорт всегда был одним из самых дорогих удовольствий, особенно для имеющих чемпионские амбиции гонщиков. Но очень скоро Сенна стал зарабатывать самостоятельно. Свое первое очко в Формуле-1 он заработал 7 апреля 1984 года – во второй гонке первого же своего сезона в Больших Призах, выступая за далеко не самую сильную команду Toleman! А на шестом этапе того же сезона он и вовсе финишировал вторым.

Справедливости ради стоит сказать, что успехи Сенны были сильно разбавлены чередой не самых выразительных выступлений. Все-таки, форма команды Теда Тоулмена, позднее переродившейся в Benetton, затем в заводскую Renault, а ныне известной как Lotus, в восьмидесятых была далека от той, которой обладали ее преемники. Болид Toleman TG-183 был медленным, несмотря на оригинальные два задних антикрыла, расположенных одно за другим, и мощный турбомотор Hart. По итогам большинства квалификаций Сенна не входил и в первую десятку, а квалификацию этапа в Имоле просто не прошел.

Зато будущий Волшебник проявил редкую прозорливость! Команда Toleman была слаба, а, следовательно, сильных пилотов в своем составе не имела. Потому никто не помешал честолюбивому бразильцу стать яркой звездой.

Да, Ее Величество Скорость Айртон ревновал ко всем! И так расстраивался, когда сам не мог ею блеснуть. На том самом шестом этапе сезона 1984 года на вторую ступень подиума Сенна поднялся из-за того, что гонка из-за сильнейшего дождя была прекращена досрочно, через тридцать два круга из семидесяти семи. Другой новичок только радовался бы, но Волшебник счел, что ему просто не дали победить! Причем считал вполне справедливо, ведь на том же тридцать втором круге он успел выйти в лидеры, опередив Алена Проста. Но в зачет в соответствии с правилами пошли позиции, которые пилоты занимали кругом ранее.

Кстати, эта едва не состоявшаяся первая победа Сенны в его карьере, к которой он шел по залитой водой трассе, оказалась бы вовсе не случайной. Ведь впоследствии Волшебник окажется быстрым не только на сухих, но и на мокрых трассах. За что и получит первым от журналистов еще одно прозвище – «Человек дождя».

Другой стороной стремления Сенны непременно побеждать, во что бы то ни стало, был его в целом сложный и противоречивый характер. Например, после того самого Гран При Монако 1984 года он и все тот же Прост стали «заклятыми друзьями». Позже он выживет из Lotus быстрого Элио де Анджелиса, а спустя еще несколько лет уже составе McLaren вытеснит оттуда Проста.

По сути, именно эта ревность скорости ко всем соседям по паддоку и стоила Волшебнику жизни. Пересев в роковом для себя сезоне 1994 года в кокпит болида Williams, он снова трижды оказался на нем быстрее всех. Но, увы, лишь в квалификациях. Дважды Сенна сошел, а в третий раз, во время Гран При Сан-Марино 1 мая 1994 года…

После ухода с трассы автомобиля безопасности и рестарта гонки на седьмом круге в повороте Tamburello, который Волшебник проходил на скорости примерно 310 км/ч, его Williams сорвало в занос. Сенна сумел отчасти погасить скорость, но непосредственно перед ударом она составила около 218 км/ч. Врачи еще попытались побороться за жизнь пилота, доставив его в госпиталь, но уже там констатировали смерть пилота.

Тот Гран При, в котором, кстати, первую в карьере победу одержал Михаэль Шумахер, вообще был одним из самых трагических в Формуле-1. Сначала во время пятничных свободных заездов серьезные травмы в аварии получил молодой соотечественник Сенны Рубенс Баррикелло. Считалось, что Айртон был его наставником, он даже посетил Рубенса в больнице, где они обсудили из рук вон плохой уровень безопасности Королевских автогонок.

Подтвердили их неутешительные выводы гибель Роланда Ратценбергера на следующий день в квалификации, а также столкновение на старте гонки Педро Лами с заглохшим впереди него болидом финна Юрки Ярвилехто, в результате чего обломками ранило нескольких зрителей и что и привело к появлению на трассе пейс-кара. К сожалению, сам Сенна донести до широкой аудитории свои соображения по поводу безопасности не успел.

И все-таки, у многих при воспоминаниях об этом великом гонщике напрашиваются параллели с Михаэлем Шумахером и нынешней звездой Формулы-1 Себастьяном Феттелем, не правда ли? Для первого из них в его лучшие годы важна была только победа, и только она важна сейчас и для второго. Вот только Айртон Сенна любил именно доказывать, что он лучший, добывая победы в отчаянной борьбе, а не лидируя от старта до финиша после завоевания в квалификации поула.

Шумахер и Феттель также являются представителями новой эпохи всеобщей и часто откровенно показной политкорректности, эпохи, когда каждое твое слово контролирует находящийся рядом пресс-менеджер. А с Айртоном Сенной ушла эпоха, в которую пилоты Формулы-1 испытывали искренние теплые чувства только к Ее Величеству Скорости. 

Евгений Суховерх!